Джудит О`Брайен - Выйти замуж за лорда
– Не беспокойтесь, дорогая. Я понимаю всякие там чувства и прочее, но сдается мне, что, как только мы приезжаем сюда на уик-энд, кто-нибудь из нас обязательно заболевает.
– Неужели? – Констанс села напротив лорда Коллинза.
– Именно так. Вы впервые посетили одну из королевских резиденций, не так ли?
Констанс утвердительно кивнула. Лорд продолжил:
– Самым плохим местом является Виндзор. Мы с леди Коллинз спустя две недели после нашего последнего визита туда заболели брюшным тифом. И не только мы, другие тоже пострадали, а лорд Эшберри… вы знали его? Прекрасный был человек, хотя излишне жестоко обращался со своими лошадьми. Так вот, старый Эшберри умер.
– Бедняга, – рассеянно ответила Констанс.
Было что-то странное во всей этой ситуации, но она никак не могла сложить все куски вместе и получить общую картину. Что-то тут было неладно.
– Нам следует радоваться, что мы оказались не в Балморале. Это место – рассадник болезней. Даже удивительно, как удалось королевской семье, которая провела там праздники, избежать болезней.
– Балморал, – повторила как бы для себя Констанс.
– Да. В Шотландии. Кстати, мисс Ллойд, вы не передадите мне сливки?
– Да. – Констанс встала и подала лорду сливки.
Шотландия. Вот куда уехал Джозеф. Вместе с саквояжем со склянками. Он отлично знает химию. И кстати, не слишком жалует местную аристократию.
Чашка задрожала в ее руке, блюдце задребезжало, и Констанс быстро отодвинула ее от себя.
– Мисс Ллойд, вы неважно выглядите.
Неужели Джозеф повинен во всех этих случаях заболеваний?
Ей вспомнились другие разговоры. У Джозефа, как говорят, либеральные взгляды. Неужели он анархист?
Нет, это невозможно, лихорадочно думала Констанс. А затем вспомнила, с какой страстью он говорил о необходимости переделать мир так, чтобы бедным людям стало легче. А эти странные личности Уокер и Кримминз, возникшие ниоткуда и отправившие его в Шотландию?
Браун. Еще одно имя. Браун.
– Простите, лорд Коллинз, – улыбнулась Констанс. – Боюсь, я что-то неважно себя чувствую.
– Да, конечно, идите, дорогая. Берегите себя.
Через силу кивнув, Констанс покинула гостиную.
– А теперь посмотрим, – пробормотал под нос лорд Коллинз. – Кажется, я видел на столе ветчину, где-то рядом с яйцами под майонезом.
* * *После полудня гости стали покидать Сандринхем. Хотя многие собирались уехать ближе к вечеру, часы отъезда незаметно передвигались ближе к полудню. Картонки со шляпками, сундуки, баулы и чехлы с охотничьими ружьями загромоздили холл. Вокруг них суетились и хлопотали слуги и горничные гостей, бесшумно передвигаясь по коврам. У подъезда одна карета сменяла другую. Гости были возбуждены и переговаривались приглушенными голосами.
– Должен вернуться в город, – бурчал лорд Трент. – Масса дел, сами понимаете.
– Мой младшенький простудился и наверняка заждался меня, – пояснила леди Баррингтон.
И никто не напомнил ей, что ее «младшенькому» около сорока.
Лорд и леди Мерримид тоже ждали экипаж. Лорд сидел в углу в кресле, прикрыв прозрачными веками глаза, и, кажется, опять находился в сладких объятиях сна.
Абигайль Мерримид бросила на Констанс взгляд из-под вуали своей элегантной шляпки.
– А где наш дорогой мистер Смит?
Констанс чуть было не сказала, что он уже уехал.
– Не знаю, леди Мерримид. Я не видела его со вчерашнего вечера.
Ей не хотелось лгать даже по таким пустякам.
– Как интересно. Можно подумать, что он просто испарился.
– Простите, леди Мерримид, мне нужно найти моего жениха.
Сказать по правде, она не видела Филипа весь день, а поскольку не он занимал ее мысли, чувство вины перед ним заставило ее начать поиски.
Филип появился в холле, сопровождаемый Виолой и Оуэном. Мужчины были бледны и неуверенно держались на ногах. Но бакенбарды Филипа были тщательно расчесаны, а ботинки блестели.
– Филип, как вы себя чувствуете?
Вид у него был совсем несчастный.
– Мне лучше, – ответил он со слабой улыбкой.
В нем было что-то хрупкое и беззащитное, и Констанс вдруг захотелось защитить его.
– Мы скоро будем дома, очень скоро, – постаралась успокоить его она, улыбаясь Виоле.
Похлопывая Филипа по руке, Констанс вдруг поняла, что чувство, которое она испытывала к Филипу, было ей удивительно знакомо. Он напоминал ей одного из тех детей, о которых она заботилась, будучи гувернанткой.
Подошла Стелла с вопросом, укладывать ли вещи, и Констанс с облегчением переключила свое внимание на прозаические дела. Менее всего ей хотелось думать о том, что, выйдя замуж за Филипа, она лишь сменит одно место воспитательницы на другое.
Слухи о том, что произошло в Сандринхеме, быстро распространились в кругу лондонской знати. Об этом говорили в закрытых клубах, в гостиных лучших лондонских домов, на пеших и конных прогулках в Гайд-парке.
Не потому, что это было каким-то необычайным событием. Многие званые вечера нередко заканчивались вспышками коротких желудочных недомоганий. Несколькими годами раньше довольно много пэров, собравшихся в одном поместье поохотиться недельку на фазанов, через день прервали свое пребывание в гостях, а в течение недели человек десять из них умерли, в том числе кто-то из слуг и горничных.
Но то, что произошло в Сандринхеме, было совсем другим. Не только потому, что это произошло в одной из королевских резиденций, но еще и потому, что это был дом принца Уэльского, будущего короля Англии.
Слухи распространялись. Говорили, что события в Сандринхеме не похожи на те, что случались в других загородных домах, и, вполне возможно, что это были чьи-то злонамеренные действия. Никто из гостей во время своего пребывания там не обнаружил запаха гнилой, застоявшейся воды – причины многих болезней.
Доходили и обрывки сплетен, распространяемых теми, кто не был в замке в этот уик-энд. Хотя большинство гостей были хорошо известны и в Мальборо-Хаусе, но на этот раз в Сандринхеме появилось несколько новых лиц.
Например, американка, бывшая гувернантка и вообще таинственная особа. Ее предполагаемый жених, младший сын всем известного Человека-Крота, прославился лишь тем, что о его поведении и эксцентричных выходках ходило много слухов, однако все это было присуще любому молодому джентльмену. Поэтому сия парочка не привлекала особого внимания. А вот личность богатого фабриканта Джозефа Смита дала повод для догадок и предположений. Хотя он и был в клубах Лондона, на балах и званых ужинах, никто по-настоящему не знал, кто он. Смит оставался загадкой. Он был всегда рядом, но никто не мог похвастаться близкой дружбой с ним. Кроме разве молодого лорда Гастингса, который славился тем, что, даже будучи мертвецки пьяным, умел хорошо держаться в седле, но отнюдь не имел задатков злодея.
